Глава 17: Горные Дивизии в Степях Украины

Даже беглое знакомство с советскими армиями Первого стратегического эшелона открывает перед нами удивительную картину кропотливой подготовки к войне. Мы обнаруживаем, что каждая армия имела свою неповторимую структуру, свой характер, свое предназначение. Каждая армия "прикрытия" создавалась для решения четко определенной, только ей присущей задачи в предстоящей "освободительной" войне.

Опубликовано достаточно материалов, для того чтобы о каждой из тридцати советских армий, существовавших в первой половине 1941 года, написать отдельное увлекательное исследование. Если изучить структуру, дислокацию, направленность" боевой подготовки даже одной советской армии (все равно какой), то и тогда "освободительная" направленность советских приготовлений будет очевидна.

Не имея места описывать все армии в первом томе, я сейчас позволю себе только очень коротко остановиться на одной из них. Официально она именуется 12-я армия. В ее составе один механизированный и два стрелковых корпуса и другие части; всего дивизий — девять, в том числе две танковые и одна моторизованная. С первого взгляда — обычная армия вторжения. Ни по номеру, ни по названию, ни по составу не отличимая от других таких же армий вторжения. История ее стандартна: создана в момент подписания пакта Молотова-Риббентропа. Через несколько недель после создания — в деле: "освобождает" Польшу. Тогда в ее составе был танковый корпус, две отдельные танковые бригады, два кавалерийских корпуса и три стрелковые дивизии. Мало пехоты и артиллерии — это неспроста: проламывать мощную оборону тут не надо. Зато вот подвижных войск много. "12-я армия... являлась по существу, фронтовой подвижной группой" (СБЭ. Т. 8, с. 181).

Стандартна и дальнейшая судьба этой армии: "освободительный поход" в Польше завершился, а армию по каким-то причинам не расформировали, так и оставив на германской границе. Зачем? Говорят, что Сталин, наивный, Гитлеру верит. Отчего же он не распускает свои армии, которые создаются только на случай войны?

Далее 12-я армия переживает такую же трансформацию, как и все соседние армии вторжения. Ее главный ударный механизм теперь называется не танковым корпусом, а механизированным. Это чтобы лидеры сопредельного дружественного государства не беспокоились. Правда, изменение названия влечет за собой не уменьшение количества танков в армии, а увеличение. Кавалерия из армии убрана. Возможности рвать оборону противника повышены: количество стрелковых дивизий увеличено вдвое, количество артиллерии в каждой дивизии тоже увеличено вдвое, кроме того, армия получила в свой состав артиллерийскую бригаду и четыре отдельных артиллерийских полка. Возможности преодолевать инженерные заграждения противника тоже возросли — в армию введен отдельный инженерный полк.

Что же в этой армии необычного? Все армии вторжения развивались примерно в том же направлении. Необычным является национальный состав армии. В 1939 году, готовясь к вторжению в Польшу, Сталин укомплектовал 12-ю армию украинцами, видимо, рассчитывая на давнюю польско-украинскую рознь. Во главе армии встал С. К. Тимошенко, а рядом с ним мы находим множество командиров украинского происхождения. Армия создавалась на Украине. Поэтому и резервистов тоже призвала отсюда, и они составляли в 12-й армии устойчивое большинство.

После "освобождения" Польши происходит медленный и почти незаметный процесс изменения национального состава 12-й армии. Уже в 1940 году мы видим очень глубокие изменения. Чтобы не бросалась в глаза национальная особенность этой армии, во главе ее и на некоторых ключевых постах стоят русские. Но армия по своему большинству уже не украинская, и не русская. Она кавказская. В других армиях тоже встречаются грузины, армяне, азербайджанцы. Но в 12-й армии это чувствуется особенно ясно. Фамилии офицеров типа Парцвания, Григорян, Кабалава, Гусейн-заде, Саркошьян мы встречаем десятками и сотнями. И не только на уровне командиров рот и батальонов. Командующий округом генерал армии Г. К. Жуков отыскал среди преподавателей военной академии своего давнего друга армянина, полковника И. X. Баграмяна, и послал его начальником оперативного отдела (планирование войны) в штаб не какой-то, а именно 12-й армии. А там уже не только полковники кавказские есть, но и немало генералов.

Сам начальник штаба армии генерал Баграт Арушунян — с Кавказа.

Командующий округом Г. К. Жуков частый гость в этой армии и совсем неспроста он собирает в ней уроженцев Кавказа — армия тайно, но неуклонно превращается в горную армию. Жуков лично требует от командования армии досконального знания карпатских перевалов, и не только по описаниям, но на практике. Он приказывает "направить осенью через перевалы по всем более или менее проходимым маршрутам специально скомплектованные группы, составленные из различных боевых машин и транспортных средств, чтобы убедиться на практике в возможности преодоления их танками, автомашинами, тракторами, гужевым транспортом и вьючными животными" (Маршал Советского Союза И. X. Баграмян. ВИЖ, 1967, N 1, с. 54). Речь идет о 1940 годе. Гитлер воюет во Франции, повернувшись спиной к Советскому Союзу, а Жуков проводит эксперименты по преодолению горных перевалов. Жуков, конечно, не знал, что совсем недавно германские генералы проводили тайно точно такие же эксперименты, чтобы иметь уверенность, что войска, танки, артиллерийские тракторы, транспорт могут пройти через Ардены.

Но, может быть, Жуков готовит 12-ю армию для "обороны" ? Нет. Баграмян, отвечающий за планы войны, свидетельствует: "Изучая оперативные планы, я был поражен следующим фактом: наша пограничная армия не имеет плана развертывания и прикрытия границы". "Изучая планы" означает, что сейф оперативного отдела 12-й армии не был пуст. Там были планы. С ними нельзя было просто бегло ознакомиться. Это были сложные документы, которые надо было изучать. Но вот среди планов войны оборонительных планов не было.

Интересно описание учений 12-й армии, на которые приезжает лично Жуков. Отрабатываются только наступательные задачи, причем на картах война идет на германской территории. Первое, с чего начинается проигрыш на картах: форсирование советскими войсками пограничной реки Сан. Военная игра идет не против некоего вымышленного противника, а против реального, с использованием совершенно секретной разведывательной информации. Между Жуковым и командующим армии возникают разногласия. Нет, нет, не о том — наступать или обороняться. Командующий армией Парусинов настаивает: "Мы должны стремиться нанести противнику максимальный урон в результате уже первого удара". Мудрый Жуков понимает, что это благие намерения, наносить удар надо, но не на широком фронте, а на очень узком. Об этом и спор.

Разгромив командующего армией теоретически, Жуков на этом не остановился. Парусинова вскоре сместили с командования армией, а на его место ставится старый друг Жукова генерал П. Г. Понеделин.

После этого эксперименты по преодолению горных перевалов продолжаются. Ими лично руководит Баграмян. В ходе этих экспериментов он оказывается на государственной границе, где наблюдает "явную демонстрацию оборонительных работ" — строительство железобетонных укреплений на самом берегу пограничной реки так, чтобы противник хорошо видел.

Удивительная вещь: Жукова интересуют перевалы и их проходимость. Но отнюдь не с оборонительной точки зрения. Если бы Жукову нужно было сделать перевалы, непроходимыми для противника, то надо было бросить войска в горы и перекопать все горные тропы и дороги и строить железобетонные укрепления не в долине у самой реки, а в районе этих самых перевалов! И экономнее, и противник строительства не обнаружит, и преодолеть перевалы не сможет. Впрочем, неужели кто-то будет атаковать Советский Союз через горные хребты, если открытых пространств и без того множество? А вот для советского командования горы имеют исключительную ценность: Германия и ее главный источник нефти разделены двойным барьером гор: в Чехословакии и в самой Румынии. Удар советских войск через горы для Германии смертелен.

Пройти по своим горным перевалам и перехватить перевалы в Чехословакии или Румынии означает то же самое, что порвать нефтяную аорту.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: "Слабым местом Германии была добыча нефти, но это в какой-то степени компенсировалось импортом румынской нефти" (Воспоминания и размышления. С. 224). Все гениальное — просто. Жуков всегда следовал очень простому принципу: найти слабое место у противника и внезапно по нему ударить.

Жуков знает слабое место Германии: вот почему эксперименты в горах продолжаются. Возможности каждого рода войск, каждого типа боевых и транспортных машин в условиях карпатских перевалов изучаются на научной основе. Устанавливаются и тщательно проверяются стандарты, отрабатываются рекомендации войскам. Время преодоления различными типами машин карпатских перевалов тщательно фиксируется и анализируется. Все это, конечно, очень нужно для планирования наступательных операций, причем операций молниеносных. Тут, как при подготовке ограбления банка, надо учесть все мельчайшие детали и рассчитать все с большой точностью. Именно этим и занимается Баграмян на перевалах: фиксирует время, чтобы планирование опиралось на совершенно конкретный опыт. Попутно надо отметить, что для обороны все это совершенно не нужно. Если бы потребовалось оборонять карпатские перевалы от противника, то скорости замерять не надо. Нужно сказать солдатам: сидите тут, и врага не пропустите. Сидите год, два, сидите хоть до самой победы или до самой смерти!

События развиваются стремительно. Жуков получает повышение, а за ним и Баграмян. Но ни один ни другой не забывают столь необычную 12-ю армию. Под их контролем, по их приказам медленно, но безостановочно меняется ее структура.

В 12-й армии, как и во всех других советских армиях, вещи не называются своими именами. В начале июня 1941 года четыре стрелковые дивизии (44-я, 58-я, 60-я, 96-я) превращены в горнострелковые. Вдобавок в это же время в состав армии вошла тайно переброшенная из Туркестана только что сформированная 192-я горнострелковая дивизия. Как назвать корпус, в котором две дивизии, и обе горнострелковые? Как назвать другой корпус, в котором из четырех дивизий три горнострелковые? Как назвать армию, в которой из трех корпусов два по существу горнострелковые; в которой горнострелковые дивизии составляют уверенное большинство? Я бы назвал корпуса горнострелковыми, а армию — горной. Но у советского командования есть причины этого не делать. Корпуса по-прежнему называются 13-й и 17-й стрелковые, а армия — просто 12-я.

Тут мы видим только конечный результат преобразований, но сам процесс от нас скрыт. Мы только знаем, что официальное название горнострелковые дивизии получили 1 июня 1941 года, но приказ был отдан 26 апреля, а перешивка дивизий из стрелковых в горнострелковые шла еще в начале осени 1940 года, еще до того, как Баграмян начал свои эксперименты. Не только сама 12-я превращается в горную армию, но и оказывает влияние на соседние армии. Подготовленная в 12-й армии 72-я горнострелковая дивизия (генерал-майор П. И. Абрамидзе) передается в соседнюю, 26-ю, армию.

Позади 12-й и 26-й армий тайно разворачивается перебрасываемая с Северного Кавказа 19-я армия генерал-лейтенанта И. С. Конева. В ее составе мы тоже находим горнострелковые дивизии, например 28-я (командир полковник К. И. Новик). И вот именно в это время под прикрытием Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 года в Восточных Карпатах между 12-й (горной) и 9-й (сверхударной) армиями началось развертывание еще одной армии — 18-й. Гитлер не позволил ей завершить развертывание, и мы с точностью не можем установить состав этой армии в том виде, как это задумало советское командование. Гитлер перепутал все советские планы, и началось нечто невообразимое. Но все же есть достаточно документов, чтобы сделать вывод, что 18-я армия по первоначальному замыслу была точной копией 12-й (горной) армии, хотя тоже этого названия и не носила. Изучение архивов 12-й и 18-й армий потрясает каждого исследователя их абсолютной структурной схожестью. Это совершенно необычный пример армий-близнецов. Сходство доходит до того, что в 18-й армии, как в 12-й, но ни в какой более, штабом правит кавказский генерал. Это генерал-майор (впоследствии генерал армии) В. Я. Колпакчи.

Процесс перестройки на горный профиль был поставлен на солидную базу. Горнострелковые дивизии были укомплектованы специально подобранными и обученными солдатами. Эти дивизии были переведены на особый штат, резко отличавшийся от штата обычной стрелковой дивизии; они получили специальное вооружение и снаряжение.

На Кавказе накануне войны была создана школа горной подготовки, которая из лучших советских альпинистов готовила инструкторов. Подготовленных инструкторов срочно направляли на западную границу, так как именно тут, а не на Кавказе и не в Туркестане, в июне 1941 года было сосредоточено огромное количество горнострелковых войск. Об этой школе есть короткая статья в "Красной звезде" (1 ноября 1986 г.), которая так и называется: "Готовились воевать в горах".

Вот тут самое время задать вопрос: В КАКИХ ГОРАХ?

На советских западных границах есть только сравнительно небольшой массив Восточных Карпат, которые в большей мере похожи на пологие холмы, чем на горы. Создавать мощную оборону в Карпатах в 1941 году было незачем по следующим причинам:

1. Карпаты в этом месте неудобны для агрессии с запада на восток. Противник с гор спускается на равнины, а снабжать армии придется через все Карпаты, Татры, Рудные горы, Судеты, Альпы. Это очень неудобно и опасно для агрессора.

2. Восточные Карпаты — это тупой клин в сторону противника. Если тут сконцентрировать много советских войск для обороны, то они уже в мирное время будут окружены противником с трех сторон. Используя равнины южнее, и особенно севернее Восточных Карпат, противник в любой момент может ударить в тыл укрепившимся в горах войскам, перерезая их пути снабжения.

3. В 1941 году в Карпатах не было войск противника, достаточных для агрессии, и советское командование это хорошо знало (Генерал-лейтенант Б. Арушунян, ВИЖ, 1973, N 6, с. 61).

Концентрация двух советских армий в Восточных Карпатах имела катастрофические последствия. Никто эти армии, конечно, с фронта не атаковал. Но удар 1-й германской танковой группы на Ровно ставил перед советским командованием дилемму: оставить две армии в Карпатах, и они погибнут там без подвоза боеприпасов и продовольствия, или их срочно отводить из этой мышеловки. Было принято второе решение. Две горные армии, не приспособленные для боя на равнинах, имея облегченное вооружение и множество ненужного на равнинах снаряжения, побежали с гор и тут попали под фланговый удар германского танкового клина. Легко разгромив бегущие с гор советские армии, 1-я танковая группа германских войск устремилась вперед, заходя в тыл 9-й (сверхударной) армии. Участь ее была печальной. После этого перед германскими войсками открылись пути к незащищенным базам советского флота, к Донбассу, Харькову, Запорожью, Днепропетровску — индустриальным районам колоссальной важности. Потеряв их, Советский Союз сумел произвести за годы войны только 100000 танков. Конечно, это гораздо больше, чем в Германии, но без потери этих районов советское танковое производство (а также артиллерийское, авиационное, военно-морское, и пр.) могло быть в несколько раз выше.

Выход германских войск на юг Украины поставил в очень тяжелое положение советские войска в районе Киева, а также открыл Германии путь на Кавказ — к нефтяному сердцу Советского Союза и к Сталинграду — к нефтяной аорте.

Еще раз слово Баграмяну: "Знакомство с Восточными Карпатами помогло яснее понять, сколь остро необходимо как можно быстрее переформировать тяжелые, малоподвижные, неприспособленные для действия в горах стрелковые дивизии в облегченные горнострелковые соединения. Вспоминая сейчас об этом, я ловлю себя на мысли о невольном своем заблуждении. Ведь в начале войны этим дивизиям в основном пришлось вести бои в условиях равнин, поэтому переформирование в горные лишь ослабило их" (ВИЖ, 1976, N 1, с. 55).

Повторяю, что две армии в Карпатах в 1941 году для обороны были совершенно не нужны. Но если бы кому и пришло в голову использовать их для обороны, то и в этом случае не надо было переформировывать тяжелые стрелковые дивизии в легкие горнострелковые. Опыт Первой мировой войны, в том числе и русский, показал, что тяжелая пехотная дивизия в низких пологих горах подходит для обороны лучше, чем облегченная горнострелковая. Закопавшись в землю, перехватив перевалы, гребни, вершины и высоты, обычная пехота удерживала их до конца войны, и не было никаких военных причин, по которым эта оборона не могла продолжаться еще многие годы. Зная это, советское командование тем не менее преобразовывает стрелковые дивизии в горнострелковые, которые можно использовать в основном в наступлении. В советских дивизиях появились группы особо подготовленных альпинистов-скалолазов. Но в Восточных советских Карпатах им явно делать нечего. Чтобы их применить в деле, нужно было двинуть советские войска на запад, причем на несколько сотен километров.

Все те факторы, которые делают Восточные Карпаты неудобными для агрессии с запада на восток, делают их удобными для агрессии с востока на запад:

1. Войска уходят вперед в горы, но их линии снабжения остаются на советской территории, в основном на очень ровной местности.

2. Восточные Карпаты тупым клином далеко вдаются вперед на запад, рассекая группировку противника на две части. Это естественный плацдарм, который позволяет еще в мирное время, сосредоточив огромные силы, находиться как бы в тылу у противника; остается только продолжать движение вперед, угрожая тылам противника и этим принуждая его к отступлению на всем фронте.

3. В Карпатах находились незначительные силы противника, советское командование знало об этом и именно поэтому сосредоточило тут две армии.

Сидеть на месте две армии не могли, им двоим тут нет места, в обороне они не нужны и к обороне не приспособлены. Единственный путь использовать эти армии в войне: двинуть их вперед. Если предположить, что горная армия создается для действия в горах, то определить направление ее движения совсем легко. От Восточных Карпат идут два горных хребта: один на запад в Чехословакию, другой на юг — в Румынию. Других направлений для действия горных армий нет. Два направления — две армии, вполне логично. Каждое направление одинаково важно, ибо выводит к главным нефтяным магистралям. Эти магистрали лучше всего перерезать в двух местах, для полной уверенности. Но и успех даже одной армии будет смертелен для Германии. Но если действия обеих армий окажутся безуспешными, то и в этом случае их действия на двух горных хребтах ослабят приток германских резервов в Румынию. Не забудем, что кроме двух ударов через горы по аорте есть 9-я (сверхударная) армия, которая готова нанести удар по сердцу. Ее действия прикрыты двумя цепями гор. Чтобы защитить Румынию от советской 9-й армии, германским войскам надо будет последовательно их преодолеть, встретив на каждом горном хребте по целой советской армии. Самое главное в действиях советских горных армий — внезапность и скорость. Если они успеют быстро захватить перевалы, то обычным полевым войскам сбросить их будет непросто. Для надежности закрепления перевалов не все советские дивизии в горных армиях переформированы в горные, вдобавок в составе армии есть танковые и моторизованные дивизии, тяжелые противотанковые бригады. Стремительный внезапный бросок вперед — и Германия останется без нефти... Вот зачем Баграмян с секундомером тренирует танкистов на перевалах. А Жуков за этими экспериментами очень внимательно наблюдает.

О назначении горнострелковых дивизий в составе 12-й и 18-й армий мы можем спорить, все же армии находились в Карпатах. Но о назначении такой дивизии в 9-й (сверхударной) армии мы спорить не можем, 9-я находилась под Одессой, но и в ее составе по приказу Г. К. Жукова, который нес персональную ответственность за Южный и Юго-Западный фронты, была создана горнострелковая дивизия. Какие под Одессой горы? 30-ю Иркутскую Ордена Ленина трижды Краснознаменную имени Верховного Совета РСФСР горнострелковую дивизию 9-й армии можно было использовать по прямому назначению только в Румынии. Совсем не случайно эта дивизия (командир генерал-майор С. Г. Галактионов) находится в 48-м стрелковом корпусе генерала Р. Я. Малиновского. Во-первых, это самый агрессивный командир корпуса не только в 9-й армии, но и на всем Южном фронте. Во-вторых, 48-й корпус — на самом правом фланге 9-й армии. На советской территории это не имеет никакого значения. Но если 9-ю сверхударную армию ввести в Румынию, то вся она будет на равнине, а правый ее фланг будет царапать по горному хребту. Резонно именно для этой ситуации иметь одну горнострелковую дивизию и именно на самом правом фланге.

Кроме того, в железнодорожных эшелонах из Туркестана тайно движется 21-я горно-кавалерийская дивизия полковника Я. К. Кулиева. Гитлер своим нападением все перепутал, и пришлось все, что предназначалось для юга, бросить в Белоруссию, даже 19-ю армию с ее горнострелковыми дивизиями. Там же оказалась и 21-я горно-кавалерийская, никому там не нужная, для боя в болотах не приспособленная и там бесславно погибшая. Но предназначалась-то она не для Белоруссии.

Коммунистическая пропаганда заявляет, что Красная Армия к войне не готовилась, от этого и все беды. Это неправда. Давайте хотя бы на примере 12-й армии и ее копии, 18-й армии, проследим, что могло случиться, если бы Советский Союз к войне действительно не готовился.

1. В этом случае были бы сэкономлены огромные средства, которые попросту угробили на создание двух горных армий и многих отдельных горнострелковых дивизий в составе обычных армий вторжения.

Если бы только часть этих средств была использована на создание противотанковых дивизий, то ход войны был бы другим.

2. Если бы Советский Союз к войне не готовился, то в Карпатах не оказались бы две армии, их не пришлось бы в панике из этой мышеловки выводить, и они не попали бы под удар германского клина в момент их отхода с гор.

3. Если бы к войне не готовились, то севернее Карпат германские танковые массы встретились не с облегченными дивизиями, бегущими с гор, а с тяжелыми дивизиями, приспособленными для войны на равнинах, с их многочисленной мощной артиллерией, в том числе и противотанковой.

4. Если бы германский танковый клин прорвал оборону этих, никуда не бегущих дивизий, то и тогда последствия не были бы катастрофичными: на румынской границе не было бы скопления войск, и удар пришелся бы не им в тыл, а просто по пустому месту.

Если бы Красная Армия не готовилась к войне, то все бы пошло по-другому.

Но она готовилась, причем очень напряженно.